Жизнь хороша, когда... Тьфу ты, да в любом случае хороша! Особенно сейчас, когда вокруг тепло, сухо и царит такой родной гомон. Не гробовая тишина лишь изредка разрываемая шаркающими шагами и перезвоном цепей, а живая и звонкая речь, многоголосье - прямо таки музыка для души, не иначе.
Обосновавшись за одним из столиков, поодаль от основной толпы и развеселой массы рода человеческого, Эль… пил. Он был совершенно согласен с заявлениями, что пьянство – зло, но если брался за кружку, то остановиться потом уже, как правило, не мог. Есть чему завидовать тем людям, которые могут употреблять, что говорится, в меру. Сам Лир мог либо пить, либо не пить. Золотой середины или же хоть чего-то к ней близкого не существовало в его голове. Но сейчас подобному находилась даже более веская причина, чем отпраздновать долгожданное избавление и собственную свободу. С каждым новым глотком затаившаяся под ребрами тягучая боль сворачивалась в тугой ком и отступала, медленно, но верно, заглушаясь.  А потом и вовсе стала таять за появившейся легкостью. Но дышать приходилось по привычке осторожно, в неясном интуитивном опасении, что лучше раньше времени не расслабляться. В голове порой проносилась перелетная мысль о том, что хорошо было бы обратиться к доктору, потому что слишком долго пересиливать боль он не сможет, но всегда находилось какое-то «но», и сейчас таковым было то, что сперва нужно умудриться сбежать как можно дальше. Авось к тому моменту, когда выдастся все же возможность подумать о своём здоровье, не будет пресловутое «поздно». А пока он будет убаюкивать боль алкоголем, в надеждах, что хуже не станет, что противная слабость, которая накатывает волнами, отпустит. Да и не хотелось потом выслушать страшную речь от светила науки, в которой ключевое место займет некая болезнь с  каким-то жутким зубодробительным названием.
Последние два дня вообще были сплошным кошмаром. Но из этого кошмара нужно было выбираться. Надо идти вперед, действовать, жить. А иначе можно сразу цеплять ремень за гвоздь и вешаться. Два дня, словно в аду. Два дня и две ночи – мутные темные воды и скользкие берега. Не выплыть. Не выбраться. Не выжить… Из черного водоворота непроглядного беспамятства Лира вытащило в жизнь давно знакомое и привычное чувство – голод. Он переборол, пересилил, все то, что свалилось на его голову за последние годы, и теперь почувствовал, что снова Жив. Словно всё это время был где-то на самой границе, тонкой черте, и вот сейчас качнулся в сторону от острого края.  Голод – вечный двигатель человеческой жизни, яркий стимул. Лишь только он один в силах оправдать все, что угодно. Желудок скулил и плакал. «Ничего, - стиснув зубы, думал пират, - Не в первый раз. Потерпим…». Есть же хотелось так, что Эль готов был жевать собственные шнурки. Поймав себя на этой мысли, он тогда лишь тяжело вздохнул. В душе было гулко и сумрачно. Но иного варианта не находилось, ему нужна была где-то передышка, и нашел он её для себя в этом злачном помещении. В пустой тарелке уже сиротливо ютилась ложка, а пальцы грели изогнутую ручку бокала. Хорошо то как…
В стороне что-то ахнуло, охнуло и завершилось печальной нотой разбитого бокала. Эль кинул косой взгляд на столпотворение у одного из столиков. Приличная очередная ставка перешла снова в руки довольного сим фактом длинноволосого типа. Снова выиграл, а, ну надо же! Тихо хмыкнув в адрес разодетого в кимоно лохматого хмыря, пират сделал медленный глубокий вдох. Хмель уже затянул легкой туманной пеленой разум и утихшее чувство самосохранения, которое все чаще давало сбои в своей работе, отступило перед желанием податься в центр компании, среди которой радовался жизни только один счастливчик. Сам Морт в свою удачливость искренне и честно верил и от того появлялся ещё один резон пойти и поставить зарвавшегося нахала на место. Останавливало только то, что Элю бы с его одноглазой запоминающейся физиономией сидеть и не высовываться, но когда это он прислушивался к голосу разума? Кажется, в последний раз, очень давно…
Протянув руку к своей кружке и сделав большой глоток, рыжий с наслаждением почувствовал, как густой, божественно пахнущий уголёк прокатился по горлу и остановился в желудке. Тяжелый широкобокий бокал громко стукнулся  дном о стол, когда пират, вставая, поправил свою шляпу и, повернувшись, взял курс на выбранную цель. Левая рука привычно скользнула под камзол, к многострадальным ребрам. Чуть раскачиваясь на ходу, словно пол под его ногами опускается и поднимается на морской волне, он широким шагом пересек комнату и, без труда протиснувшись к столу, по-хозяйски уверенно уселся на освободившийся стул. Никто так и не решился на попытку отыграться или же расстаться со своим состоянием. Оправив надвинутую едва ли не на самые глаза треуголку, Эль уверенно улыбнулся и кивнул на колоду карт:
- Раздавай, - на стол легли первая пара монет, - посмотрим, кто тут лаки, а кто лузер.

Персонажи: Лобстер и Близзард, сержанты Морского Дозора.

- Слушай, Близзард, я чота очкую! - честно сознался Лобстер, когда двое молодых дозорных переступили порог весьма сомнительного заведения. Им хотелось отдохнуть и расслабиться после тяжелого рабочего дня: выпить чего-нибудь и, если повезет, замутить с местными девчонками. - Думаешь, прокатит?
- Да успокооойся! - Близзард хлопнул напарника рукой по плечу. - Я сто раз так делал! Подходишь к дев...
Сержант не договорил, потому что в этот самый момент его внимание привлекла странная парочка. Близзард голову готов был дать на отсечение, что где-то уже видел этих стремных типуганов!
- Зырь! - громко, пытаясь перебить общий шум, зашептал он, одной рукой схватив Лобстера за плечо, а второй - указывая на сидевших за карточным столом молодых людей. - Знакомые физии!
- Да ну, - отмахнулся Лобстер, - ты, по-моему, переработал.
- Нет же, говорю тебе, - размахивая руками, продолжал Близзард. - Я точно их где-то видел!
Лобстер задумчиво поскреб в затылке и пожал плечами.
- Да эти, - он указал на черноволосого типа в кимоно, - все на одно лицо. А рыжий... да, может, актер какой? Внешность вполне...
- Дебил ты, Лобстер! - воскликнул Близзард, хлопнув рукой по лбу - сперва себя, а потом и напарника. - Нам же их начальство показывало. Опасные рецидивисты...
- А-а-а! - понимающе протянул Лобстер, энергично кивая. - Вспомнил! Один беглый зек, а второй...
- Тссс! - шикнул на него напарник. - Вот ведь свезло! Если арестуем сразу двоих преступников, майор нас точно повысит!
Вытащив пистолеты, дозорные переглянулись и, прицелившись в опасных преступников, направились к столу, расталкивая всех, кто попадался на пути.
- Руки вверх! - грозно воскликнул Близзард.
- Вы арестованы! - вторил ему Лобстер.

Противник оказался надоедливым... вернее, достойным. Инамори рассчитывал, что он сдастся после первого, максимум - второго проигрыша, но тот, видимо, решил взять если уж не везением и мастерством игры в карты, то измором. А времечко-то шло... Тоя то и дело бросал косые взгляды на настенные часы: задержался он здесь гораздо, гораздо дольше, чем планировал! Снова и снова раздавая карты, он молился всем известным ему богам - сразу и по очереди, - чтобы после этой партии настырный одноглазый, наконец, сдался. Но, видимо, небесный контроль поставил на Тое жирный крест, и рыжий нахал не спешил отступать. "Будет пытаться поставить оружие или шмотки - пошлю лесом," - решил для себя Инамори. Кошелек у парня явно был не бездонный, и деньги у него, рано или поздно, закончились бы. Лучше бы рано...
Потому что, когда на горизонте появилась пара дегенератов в форме Морского Дозора, метаться было уже явно поздняк.
- Тебе, - бросил Тоя в ответ рыжему наглецу и, спешно поднявшись, схватил висевшую на спинке стула сумку, - а мне пора.
Надо было делать ноги, пока парни с пистолетами не затеяли пальбу. Будет он ещё тратить свое драгоценное время на какого-то пьяного идиота, которому море, судя по его беседам с дозорными, было уже по щиколотку.

Широкая и добродушная улыбка перешла в сдавленный смешок. Пират, может быть, и заржал бы нагло в голос, если бы это простейшее действие не будило застрявшую между ребрами тупую надоедливую боль. Лобстер... Черт возьми, ну надо же, а! И живут же такие на свете...
- Эээ! - Лир только и успел обернуться в сторону лохматого, который подхватил быстро свои вещички и навострил лыжи на побег. Судя по реакции - такие гаврики и п его душу могли явиться. Ну что, чудесно, можно было бы попробовать доказать что он, Лир, вообще невинная жертва и его весь вечер этот то ли Лакер, то ли Лузер, обдирал как липку до последнего, но... но не успел. Пуля просвистела прямо рядом с ухом. Эль растерянно моргнул и от всей души сказал мысленное огромное спасибо тому, кто или что оберегает его. Он только и успел отшатнуться в сторону партнера по игре, как ещё одна пуля просвистела рядом. Куда и что там выложено благими намерениями?
- Ну вы дружные дебилы! - Разговаривать с такими не имело смысла. Совсем.
Отступив ещё назад, пират как фактический герой заслонил собой в меру не слишком широких габаритов, лохматого и, обернувшись, бросил ему через плечо: - Через окно давай.
После чего вернул своё внимание двум недоделкам.
- Ума как у ракушки, а... Здесь же полно невиновных ни в чем людей! - Отступая спиной и порой оборачиваясь, молился, чтобы эти идиоты больше не вздумали стрелять. Лохматого он закрывает в большей мере собой, ему - не так уж и страшно, теперь то он готов ко всему, а вот за простой люд обидно. Перед тем, как совсем миновать стол, за которым они играли, сгреб поспешно большую часть ставки в широкий карман, продолжая при этом смотреть с сожалением в лица слуг закона. - Вот что я Вам скажу... - Сняв шляпу, чтобы не обронить, пока будет выписывать маневры поспешного исчезновения из зоны потенциальной опасности, Лир сел на подоконник, развернулся и перекинул одну ногу на улицу, - не видать Вам повышение. Особенно Вам, сержант Лобстер!
После чего выпрыгнул. В кармане очень приятно грея душу, звякнули монеты. А что, может и не к худшему всё это, а?

Персонажи: Близзард и Лобстер, сержанты Морского Дозора.

Лобстеру повезло. Даже так: свезло. Нереально свезло. Бросившись следом за особо опасными преступниками, он споткнулся о поваленный стул и грохнулся на пол, в результате чего не попал под пулю.
- Господи! - пролепетал сержант, вставая на четвереньки. - Господи, спасибо тебе!
- Чего раскис?! - тут же налетел на него Близзард. - Надо их догнать!
- Надо, - согласился Лобстер, поднимаясь на ноги и отряхивая форму. Да, он везде ходил в форме, даже спал в ней.
Близзард не выдержал и отвесил ему подзатыльник.
- Слушай сюда, - с важным видом начал он, - я выйду через дверь и попробую поймать их с другой стороны, а ты дуй за ними через окно...
- Близзард... - глядя куда-то в сторону, промямлил Лобстер.
- Что, непонятно? - взвился Близзард, но вдруг заметил, что их со всех сторон окружают охранники.
- Документики ваши предъявите, будьте так добры, - заявил один из них.
Дозорным ничего не осталось, кроме как предъявить удостоверения и объяснить ситуацию, что, мол, двое сбежавших - опасные преступники, а они, сержанты Лобстер и Близзард, всего лишь хотели их арестовать. В результате, из заведения они вывалились, спустя десять минут, оба - из дверей, и отправились на поиски обломавших им хороший вечер бандюганов.
- Ну ты лошара! - отчитывал своего товарища Близзард. - Теперь ты понял, почему тебе не светит повышение?!
- Да сам ты лошара, Близзард... - вяло отмахивался Лобстер, глядя по сторонам в поисках беглецов.

В сумке что-то хрустнуло, должно быть, сломались несчастные очки. Не успел Тоя сообразить, что или кого он придавил, как оказался на земле, тут же попытался вскочить, но ноги перестали его слушаться от нахлынувшего приступа паники. Сколько микробов осело на него вместе с поднявшейся пылью?! Раза с четвертого таки получилось встать, и Инамори принялся отряхиваться. Хорошо ещё, что он был в закрытой одежде, и, главное, перчатках! Без них он в азартные игры никогда не играл, ведь далеко не каждый картежник мыл руки, прежде чем взять в них колоду.
Тоя даже не сразу сообразил, что одноглазый нахал обращается к нему. Мысль о том, что здесь только они двое и микробы, пришла к нему только после того, как экс-партнер по картам предложил угнать в порту корабль и выбраться из этой передряги вместе. Ничего против Тоя не имел. Вдвоем будет проще унести ноги от этих идиотов. Идиоты вообще существа опасные. Впрочем, бактериям они сильно проигрывают, они куда заметнее и от них можно убежать.
- Ладно, - постаравшись взять себя в руки, согласился Инамори и на все ещё не гнущихся от волнения ногах поковылял на одноглазым, на ходу стягивая перчатки. Их он так и бросил на месте происшествия.
Личность одноглазого нахала теперь интересовала Тою не меньше, чем археология. Но время для знакомств и рукопожатий сейчас было неподходящее. И тут сама судьба послала ему знак! Инамори и его приятель по несчастью прошли мимо доски объявлений, на которой красовались два объявления о розыске с изображенными на них до зубной боли знакомыми рожами. Первую, под которой жирными буквами было подписано "Эль Лир по прозвищу Морт", Инамори весь вечер созерцал напротив себя за карточным столом, а вторую, наполовину закрытую марлевой повязкой, ежедневно лицезрел в зеркале. "Эво как, - подумал Тоя. - И бывает же такое..." И правда, бывает же! Рука об руку двое бравых беззаконников продвигались в сторону порта, так же дружно, как плакаты с их изображениями висели рядышком на доске объявлений.

Персонажи: Лобстер и Близзард, сержанты Морского Дозора.

Лобстер и Близзард медленно, но верно продвигались вперед по темным улочкам. Даже их мозгов хватило на то, чтобы догадаться: преступники побегут в порт, чтобы покинуть остров. Там-то дозорные их и возьмут, как говорится, тепленькими. Чтобы уж наверняка не ударить в грязь лицом, они вызвали подкрепление по Ден-Ден-Муши.
- Интересно, нас наградят, когда мы их поймаем? - мечтательно произнес Лобстер.
- Наградят, - пыхтя, кивнул Близзард, - ещё как наградят! И повысят, минимум до майоров!
За мечтаниями о повышении дорога показалась ребятам короткой и быстрой, словно бы, только вышли из кабаре, и - ап! - уже в порту. На груде ящиков возле одной из лодок расположились матросы, распивавшие ром и весело гогочущие над чем-то или кем-то, больше вокруг никого не наблюдалось.
- Неужели, ушли? - разочарованно прошептал Лобстер.
- Нет же! Смотри! - тихо произнес Близзард, указывая куда-то в сторону. В тени невысокого дома мелькнули две знакомые фигуры. В тусклом свете фонаря Лобстер даже сумел различить гламурную красную тряпку, которая была на Лаки Лузере, когда тот убегал из казино.
- На счет три... - скомандовал Близзард, прижимаясь к стене дома. - Раз...
- ... два, - прошептал Лобстер.
- Три! - чуть ли не во весь голос рявкнул Близзард и выскочил из укрытия, целясь из пистолета прямо в спину беглецов.
- Не двигайтесь, или мы открываем огонь! - пригрозил Лобстер, так же взяв преступников на прицел.

Сдержанное ворчание в его адрес Морт великодушно пропустил мимо ушей, да и чего внимания то обращать, может нервное? А так как выйдут в море, так и успокоиться можно будет  и нормально познакомиться, вне экстремальных ситуаций и всяких товарищей Лобстеров, которые своей лихорадочной пальбой вне мишеней не создают атмосферы благоприятной обстановки.
К слову... о товарищах. Уже знакомые дозорные возникли неожиданно, материализовались чудо-дивным способом за спиной с уже знакомой угрозой.
«Вспомни... Так вот и оно…» - Остановился пират лишь на долю секунды, но потом счел, что раз лохматый согласен так рисковать, то знает же, на что идет? На секунду оглянувшись, Эль скользнул в сторону, за какую-то пристройку. Если два товарища разъединятся, чтобы поймать одновременно обоих – то флаг им в руки и медаль на грудь, но они и вместе то ничего дельного сделать не могут. А о пуле себе в спину беглый «зек» не думал. Господи, как их в дозор то приняли? Как Лобстер до сержанта дослужился? Не исключено, что у него есть какие-то таланты… ну там, на гармошке губной прекрасно играет… Но человеком военным он Морту не представлялся, пошел бы лучше в пекари.
«Итак, лодка…» - На первый, на второй и на третий взгляд – ничего путевого не находилось. Даже более того, ничего путевого и не было. Вокруг широкобокого пинаса в противоположной от Эля стороне и у ближайших причалов ютилась тьма-тьмущая рыбацких буеров. Быстро, но не надежно. На таком в океан выходить – подписаться под тем, что ты самоубийца. Где-то вдали таяли в ночи очертания флейта, если верить длине, но отсюда было едва видно, да и такая морская «птичка» была им не по зубам.
- Шхуну хочу, - вглядываясь в переплетение снастей и перекрестье мачт выдал Морт, едва ли не забыв за такой бедой о том, что за ними есть погоня и желающие их поймать скоро увеличатся и в качестве и в количестве.
"Косые паруса, косые паруса... да ни черта ж почти не видно!"

Ситуация складывалась идиотская. Маразм крепчал, шансы дозорных на успешное задержание медленно, но верно, стремились к нулю. Тоя издал нервный смешок. Отличное обвинение: серьезное, безапелляционное. Ему и противопоставить-то в ответ нечего. Интересно, а с каких это пор быть Инамори Тоей - преступление? И какая это статья уголовного кодекса? Неужели, все эти годы, оставаясь собой, он нарушал закон? Ай-ай-ай, как не стыдно?
- Да-да, вы совершенно правы, - согласился Инамори. Надо было оттянуть немного времени, чтобы Смертничек успел подобрать для них корыто поприличнее, а то затонут ведь, и никакая удача их не спасет. Согласно народной мудрости, против лома нет приема, окромя другого лома. Может, попробовать пообщаться с дозорными в их же идиотической манере? - Я и на море Тоя, и на суше Тоя, - недолго думая, продолжал он. - Но вы так об этом говорите, словно это плохо...
Но шутки - шутками, а стоять под дулами пистолетов, пусть и таких неудачников, как Лобстер и его напарник, было опасно. Тоя вгляделся туда, куда только что направился Смертничек. Шевелился бы тот поживее. "Давай быстрее! Ну, шевели поршнями! - мысленно пытался докричаться до него Инамори, но, увы, даром телепатии природа его обделила. - Это всего лишь корабль до ближайшего острова! Тебе не детей на нем крестить!" Если из-за его медлительности Лобстер с товарищем превратят Тою в решето, он непременно достанет одноглазого нахала с того света. Будет слать пропущенные вызовы на Ден-Ден Муши, портить водопроводные трубы, где бы тот не останавливался, хлопать дверьми и скрипеть половицами - уж способ-то он найдет.

Персонажи: Лобстер и Близзард, сержанты Морского Дозора.

Лобстер вытаращил на задерживаемого глаза и едва не выронил пистолет от удивления. Вот же ж идиот! Такой бред говорит! А, хотя, может это нервное? Ну, они с Близзардом же грозные дозорные, в конце концов, а он - опасный преступник. Чует кошак, чье мясо съел.
- Не, ну логично, конечно, я тоже и на море Лобстер, и на суше Лобстер, - попытался поддержать диалог с преступником горе-сержант, - но Инамори - это вообще-то фамилие такое...
Хотя, что это за фамилия-то такая? Смех один, а не фамилия. То ли дело, Лобстер! Вот это - да! Вот это звучит гордо!
- Да он нам зубы заговаривает! - зашипел Близзард, заставив напарника прикусить язык.
Он пожалел, что не захватил с собой наручники, но кто ж знал, что после окончания рабочего дня им с Лобстером снова придется работать?! Впрочем, скрутить этого Инамори не казалось Близзарду большой проблемой: росту он был богатырского, выше преступника где-то на полговы, и силушкой обладал соответствующий. А напарник хотя и был шпенделем, ему где-то по плечо, тренировки никогда не прогуливал и с физподготовкой проблем не имел, к тому же всегда отличался вертлявостью. Ребята вообще во многом компенсировали друг друга. Близзард, например, был бледным блондином, а Лобстер - знойным смуглым брюнетом, Близзард был человеком мысли, а Лобстер - человеком действия, Близзард хорошо играл в морской бой, а Лобстер - в крестики-нолики, Близзард стрелял из пистолета лучше Лобстера, а Лобстер - хуже Близзарда, и так далее...
Но не успели дозорные заломить Инамори руки за спину, как неожиданно - вот уж действительно, неожиданно! - возвратился его товарищ. Возвратился, и тут же начал нести какой-то бред про то, как плохо жить на свете людям по имени Тоя. Лобстер смерил недоверчивым взглядом хмыря в кимоно. Не похоже было, чтобы он так уж сильно из-за этого страдал.
Но тут второй беглец завел проповедь... такую вдохновенную проповедь, что Лобстер на самом деле всерьез задумался, не уйти ли ему в пекари сразу после повышения. А одноглазый все вещал и вещал, не взирая на попытки Близзарда его перебить. В конце концов, когда преступник-балабол переключился на него, сержант не выдержал. Выстрелив в воздух, Близзард заорал:
- Да есть у меня девушка, есть! Красивая, умная, от меня без ума! И скажи уже что-нибудь по существу вопроса! - командным тоном распорядился он.
- Ну я это.. Пойду, да? - видимо, это было единственное, что мог сказать по существу вопроса одноглазый, потому что с этими словами он припустил от них.
- Иди, иди, - согласился Лобстер. Зачем им этот шибко умный кекс, когда они уже считай что арестовали Инамори Тою? Так, стоп... А где он?!
- Стоять, не двигаться! - завопил Лобстер и выстрелил ему в спину.
А на горизонте, меж тем, замаячило подкрепление.

После контрольного выстрела в воздух, Морт послушно заткнулся, понимая, что тратить дальше на этих двоих время - штука неблагодарная. Лобстера может быть, спасти и удастся от ошибки в выборе профессии, а вот второй... Что поделать,  аргумент того, что девушки любят мужчин в форме, был более выигрышный для этого хмыря всех прочих.
Задерживаться не имело смысла. А два брата-акробата быстро очухались:
- Стоять, не двигаться! - Раздался второй выстрел, который окончательно разорвал ночную мглу. Лир, пошатнувшись, остановился. Ожидание острой вспышки боли затянулось в тугой узел, но так и не оправдалось. На землю, печально звякнув, упала смятая, сплющенная гильза патрона.
- Молодец.. на этот раз хоть попал, - с усмешкой, через плечо, пока рука из-за пазухи достает Кольт. Развернуться ещё на четверть оборота, вскинув руку - прицелиться в корпус лобстеровского товарища, а потом резко опустил руку ниже. Если попадет - то прострелит только ногу. За всё время недолгого знакомства с этими двумя стало очевидно, что второй и более высокий в их дуэте занимает лидирующее положение. Останови того, кто первый - и остальные за тобой если и кинутся, то времени их сомнений хватит с лихвой для того, чтобы был отрыв.
Выстрел; едва заметная и привычная отдача в ладонь. И снова перейти на бег.
Сердце отмеривало тяжелые глухие удары, а кровь с шумом прилила к вискам. В пяти шагах от заветной спасительной палубы острая боль вонзилась в легкие, судорожно вытолкав оттуда весь воздух, заставив остановиться и согнуться. Но другое чувство было ярче этого – желание уйди из проклятого порта, отчалить раньше, чем подмога достигнет пристани. Это желание заставляло переставлять ноги, подниматься на борт, привычно хвататься за снасти.
- За штурвал, - с хрипом выдал он лохматому, - курс на восемь часов..
Судно явно было тоже адаптировано под рыбную ловлю – для шхуны совсем не велика, зато явно надежнее будет для океана чем любая из шлюпок, не дай бог шторм – и не поможет им даже Бог.
При хоть и поспешном, но более близком знакомстве с оснасткой второй мачты, стало очевидно, что грот-мачта для них мертва. Парус был собран и закреплен, но даже если его опустить, толку от этого не будет, а если ещё и в дрейф лягут – то счастья будет мало.
- Черт бы тебя… - Вглядываясь в хитросплетение узлов, пират оглянулся на приблизившуюся подмогу, рванул тоже к штурвалу. Поймать бы только сейчас ветер.

Где-то неподалеку послышались выстрелы, а после на палубу буквально ввалился Смертничек. Дозорных, судя по нараставшему шуму, прибавилось в количестве. Дело принимало серьезные обороты. Без разговоров Тоя бросился к штурвалу, судорожно вцепился в него и повернул наугад. На восемь часов, на семь, какая, к черту, разница?! Живыми бы уйти...
- Что делать-то?! - почти крикнул Инамори Смертничку один из двух вечных вопросов, когда тот оказался около штурвала. Кто виноват, итак было понятно. Во всем виноваты дозор и чертовы обидчивые стукачи, чтоб им всем с лестницы свалиться.
Очевидным было то, что им нужен ветер, иначе с острова они уплывут, в лучшем случае, в кандалах на корабле морского дозора. Не отпуская штурвала, Тоя бросил через плечо беглый взгляд на подоспевший отряд блюстителей порядка. Как не вовремя, а! "Пожалуйста! - взмолился про себя Инамори, обращаясь ко всем высшим силам, которые только были ему известны. - Пожалуйста, пусть нам повезет!" Перспектива провести остаток жизни в тюрьме была отнюдь не радужной, как, впрочем, и вероятность получить от дозора подарочек в виде дырки в жизненно важном органе. Впрочем, пока обстоятельства складывались в пользу Смертничка и Тои: дозорные в них не попали, и даже поднялся ветер. Все-таки, небесный контроль не забыл о них...

Совместно с Лиром
Тоя вцепился в штурвал, пытаясь вспомнить, какая рука у него левая, а какая - правая, и сориентироваться, куда же крутить эту чертову штуковину. Он уже не раз подумывал научиться управлять кораблем, но предпочел бы сделать это не в столь экстремальных условиях! Благо, на помощь пришел товарищ по несчастью, который, кажется, со шхунами был на короткой ноге.
- Эй, ты... - Инамори хотел узнать, в порядке ли Смертничек, когда тот отшатнулся от штурвала, но по виду одноглазого и ежу стало бы понятно, что его состояние далеко от идеального. – Что с тобой? - спросил Тоя, продолжая все так же держаться за штурвал, как за последнюю спасительную соломинку в этом шатком зависшем над бездной мире.
Лир открыл единственный зрячий на данный момент глаз и поднял усталый взгляд на лохматого. Но лишь вздохнул в ответ, да махнул рукой, мол, в порядке и жить буду.
- Вроде того, - сняв с голову шляпу и положив на палубу, провел ладонями по лицу, в попытке прийти в себя, - сейчас… - первая попытка встать не дала результата, вернее, результат был – огненный обруч боли стиснул грудную клетку не слабее тисков, Морт так и опустился обратно, - вернее попозже.
Сделав осторожный медленный вдох, пират решил пока что не двигаться какое-то время:
- Штурвал, главное, крепче держи..
Тоя недоверчиво покосился сперва на Смертничка, затем на штурвал, который он все ещё сжимал мертвой хваткой. Крепче держать? Да куда уж крепче-то?
- А поворачивать куда? - вопрос прозвучал как-то неуверенно, Инамори аж сам удивился, куда испарилась привычная решительность, с которой он заявлял, что никогда не проигрывает. Сейчас он чувствовал себя школьником, не понимающим принцип решения квадратных уравнений, при том, что сосед по парте щелкал их на раз. – С Логом бы све...
Тоя не договорил, внезапно осознав, что сверяться-то не с чем. Не было у них Лога. И пресной воды, и пищи... Спаслись, называется! Из огня да в полымя.
- Ладно, проехали, - буркнул он, отвернувшись от товарища по несчастью и вгляделся вдаль. Море, море, море... бескрайнее и полное опасностей море. И угораздило же так влипнуть, а!
- С Логом… Мда-а-а… - Лир все же собрался с духом и остатками сил и заставил себя подняться на ноги, правда тут же закашлялся, чтобы избавиться от того давящего и удушающего чувства, что сковало все внутри. А как более-менее оклемался, огляделся по сторонам. Впереди – вода, позади – вода, слева и справа – тоже вода.
- Без разницы куда поворачивать, только не обратно. Если повезет, то доберемся до какого-нибудь острова раньше, - что именно «раньше», он не закончил и не уточнил, все и так было понятно, снова сев и закрыв глаза. – Сейчас… - Это самое «сейчас» казалось ему слишком расплывчатым, потому что сил не находилось, как и желания двигаться. Лечь бы вот так и лежать, смотреть в звездное небо, которое скоро, а может и нет, станет рассветным, а потом так же греться на солнышке – валяясь на палубе. Лога все равно нет, теперь им только Небо в помощь. – В общем, встану сейчас, таки попробую что-то сделать со вторым парусом и, если что, ляжем в дрейф. К слову.. Эли Лир, приятно познакомиться, - упущение в виде того, что он не знает с кем спасся, Морта как-то не волновало, но познакомиться не помешает.
- Взаимно, - кивнул Тоя. Раз разницы не было, он решил не поворачивать никуда, так спокойнее. Осталось только настроить свой внутренний Лог Пос на то, чтобы удачно причалить хоть куда-нибудь, не отвлекаться, не спать, и...ждать. – Инамори Тоя, но меня уже дозорные представили...
Он обернулся на пыхтевшего товарища по несчастью. Ну и на кой вот он тут пыжится? Толку все равно никакого, лег бы лучше, и лежал. Не мешало бы ещё выяснить, что с ним, и не заразно ли это.
- Да угомонись уже, - вздохнул Инамори, - что с тобой хоть?
На морскую болезнь было не похоже, тем более, что рыжий умел управлять кораблем, следовательно, не первый раз на плаву. Что, если в него попали дозорные? На шхуне ведь и аптечки, поди, не было.

Совместно с Лиром
Лир то ли задумчиво, то ли озадаченно почесал затылок. Как-то не шибко клеилась беседа, и причины этому Морт находил исключительно в себе.
- Я понимаю, что я товарищ, видимо, сомнительный и стремный, но расслабься, если бы тебе здесь что-то угрожало, то оно случилось бы еще пару часов тому назад. И вообще есть чему радоваться – мы живы. – Одного только последнего факта Элю хватало для счастья, лохматому, видимо, не особо. Ну, люди разные бывают. До первого чувства голода или жажды Лир был согласен повторять, словно заведенный, что мир прекрасен. Потом он, конечно, тоже будет прекрасен, но явно не ласков.
- Кстати… Я тоже из Ист Блу,- прозвучало даже с каким-то оправданием. Но это могло послужить ниточкой для того, чтобы беседа хоть как-то завязалась. – Из Логтауна..
Тоя страдальчески вздохнул. Товарищ по несчастью попался разговорчивый: ты ему слово, он тебе - десять. И, ладно бы, просто языком чесал, довольствуясь тем, что его слушают, нет же, он требовал адекватного диалога.
В Логтауне Инамори бывал всего один раз, оттуда он, собственно, и отчалил во взрослую самостоятельную жизнь на корабле черных копателей. Но знать об этом рыжему было совсем не обязательно.
- Рад за тебя, - Тоя постарался ответить так, чтобы это не выглядело попыткой свернуть разговор, хотя, чего греха таить, сделать это ему хотелось. – Войдем в историю как два неудачника из Ист Блу. Шикарно!
Страдальчески вздохнув на такую несговорчивость, Морт стал приглядываться к снастям и обрывкам веревок на палубе, и прочему её скудному содержимому и к тому, что там было с мачтой и парусами. Хотя и приходилось признать себе, что придется дождаться, пока солнце взойдет и оторвется от кромки горизонта.
- Оптимист ты, однако, лохматый… - Как говорится – базар не фильтровал. Может хоть это подтолкнет к сговорчивости? Отворачиваясь и пряча улыбку, Лир сделал вид что очень заинтересован тем ужасным и грубым узлом, который удерживал парус стянутым.
- И это… Спасибо. – Тут уж он оглянулся, - Один бы, думается мне, мог и не уйти от тех двух. Дураки, но везучие.
Тою аж передернуло от эпитета, коим наградил его Смертничек. У него, между прочим, имя есть. Не навороченное, короткое и вполне запоминающееся. Но, ладно, черт с ним, с этим одноглазым. Нечего тратить на него силы и нервы, раз ничего остроумнее "лохматого" придумать он не способен.
- Да пожалуйста, - парировал Тоя с таким видом, словно бы не Смертничек весь вечер пытался закрыть его собой, - можешь не благодарить.
Кстати, о везучих... Не проболтаться бы ему, ненароком, о фрукте.
Морт снова лишь заворчал что-то себе недовольное, пока не затих, занявшись распутыванием тех узлов, что были наверчены их веревок и снастей лежавших на палубе. В процессе действительно увлекся и на время затих, пока не стал мурлыкать себе под нос незатейливую мелодию:
- Море хранит нашу память – мерцающий жемчуг. Звёзды пророчат нам время Последней Надежды. В сумерках долгих до дна испив чашу утрат, я возвращаюсь по звонкой тропе Серебра. Позови меня б.. – очухавшись на полуслове, Эль снова оглянулся на молчаливого компаньона. Встав, направился к штурвалу.
- Давай сменю, отдохни. По времени уже хватит. – И потянулся к штурвалу.
Болтливый товарищ на время замолк, но долго наслаждаться тишиной у Тои не вышло - одноглазый затянул песню. Но и это было куда лучше душевных бесед. По крайней мере, Инамори не приходилось петь со Смертничком дуэтом. Впрочем, концерт без заявок быстро прервался, и одноглазый изъявил желание сменить Тою у руля. Что ж, флаг, то есть, штурвал ему в руки.
Инамори послушно отпустил штурвал, отступив на несколько шагов, снял с плеча сумку, аккуратно положил ее на палубу и сам сел рядом. Ему было немного не по себе от мысли, что  их шхуну со всех сторон окружает вода. Скорее бы добраться до суши.
Тоя прикрыл глаза и воззвал к собственной интуиции. Она и раньше-то редко его подводила, а после обретения силы Дьявольского Фрукта, практически всегда оправдывала возложенное на нее доверие.
- Держи курс на одиннадцать часов, - обратился он к Смертничку и принялся разминать уставшие руки. – Черт, даже на раскопках было проще!

Совместно с Лиром
- Нет, - снова односложно ответил Тоя, благополучно проигнорировав едкое да меткое замечание о сержантах и собственной везучести. Развивать эту тему дальше он не собирался. Смертничек знал уже достаточно. – Зато у меня есть имя, если ты не заметил, - не выдержав, все-таки, напомнил Инамори.
Предложение собрать воду было, конечно, разумным, но... можно ли дождевую воду пить? Кто-кто, а Тоя бы не рискнул.
- Да-да, я помню, и на море ты Тоя, и на суше Тоя… Злая судьба, ещё и ловят за это - страшная либо статья уголовного кодекса. - Пират тут же попробовал замять вину, да мало ли, сколько им ещё плавать, а тут такие обиды. И лишь выдохнул под конец: – Жаль что нет.
Над головой сверкнула молния и небо словно вздрогнуло от пронзительного последовавшего следом грома. Однако как чудесно и прекрасно любит меняться здесь погода…
Да что он все к уголовному кодексу сводит? Подозревает в чем-то, видно. Тоя в ответ лишь тихо фыркнул и отвернулся.
Внезапно в небе громыхнуло, ветер стал усиливаться. Нехорошо это, нехорошо! Штормы на Гранд Лайн, конечно, дело зачастую кратковременное, но и этого с лихвой могло хватить для того, чтобы их корыто потонуло.
- Слушай... - взглянув сперва на небо, затем  переведя взгляд на товарища по несчастью, начал Инамори, - эта штука ведь не перевернется, правда?
- Не знаю, - Морт ответил довольно беззаботно, словно плавать вот так вот, на абы чём – плевое и повседневное дело. На самом же деле, он молился, что если навыки не пропьешь – то и выбить их из тебя тоже не могут. Но оглянувшись и увидев довольно тревожное лицо, поправился, - в смысле – не думаю. Главное в эпицентр не попасть. Но ты это… там веревки на палубе есть, если хочешь, можешь обвязаться и к штурвалу - хоть сам за борт не улетишь.
Сам же Морт с сомнением зыркнул на единственную их мачту с парусами и помолился, чтобы ничего не случилось, а то будет очень грустно. Он бы и рад наложить штормовые сезни на марсели, но тут таким и не пахло – так что мечтать? Расстраивать ещё зря… Да и вести на одних кливерах судно в шторм – это не детские игры, так что пусть уж так. Волны стали подниматься всё выше, грозя захлестнуть за борт, но шхуна шла еще довольно ровно, лишь раскачивалась с каждым разом все сильнее на волнах.
- Ну да… После трех лет ничего не делания шторм – это то что нужно, конечно… Получайте, капитан, доказывайте проф. пригодность… Ну что за невезение? – В ответ ему лишь снова сверкнула ветвистая молния в угрюмых небесах.
Услышав столь не обнадеживающий ответ, Тоя побледнел. Нет, они не затонут. Им повезет, непременно повезет! Все просто не может сложиться иначе, ведь удача на их стороне. Но самоубеждение не особо вселяло надежду, и Инамори решил, все-таки, последовать совету Смертничка.
- Капитан? - переспросил он, уже разматывая веревку, и не без удивления взглянул на собеседника. В то, что этот человек мог управлять командой, верилось с трудом.
- Нет, блин, черт подпольный! – Несмотря на возмущенный тон, ответил Морт с  улыбкой, поглядывая по сторонам и, главным образом, на волны впереди и позади. К тому, что его не воспринимали всегда и сразу всерьез – он привык и даже не замечал этого особо. А там, если его одеть в гражданскую одежду и повязку с глаза снять – так вообще и на пирата похож ведь не будет. Такое вот рыжее хамство, и даже взять с него нечего. Ребра, словно почувствовав заранее беду, предательски заныли. И ровно в тот миг, когда веревка обхватившая и товарища по всем нынешним горестям и штурвал, завязалась в узел, гулкий стон пронесся над морем, и удар ветра почти положил шхуну на бок. Но она быстро выпрямилась. Морт, забыв про свои ребра, навалился на штурвал, приложив максимум усилий к тому, чтобы повернуть упрямое судно носом под углом от ветра.
Удача вновь не оставила Инамори - он, все-таки, успел привязаться к штурвалу прежде, чем шхуна совершила отчаянную попытку перевернуться. Тоя потерял равновесие и обеими руками вцепился в веревку. От испуга у него перехватило дыхание, так, что он не смог даже вскрикнуть. Но и здесь все обошлось - шхуна выпрямилась, а вместе с ней вертикальное положение принял и Инамори. Недолго думая, он снова вцепился мертвой хваткой в штурвал, при этом стараясь по возможности не мешать Смертничку поворачивать судно.
- Ч-что делать?! - почти переходя на ультразвук, воскликнул Тоя. Кажется, он уже задавал сегодня подобный вопрос. Но, раз этот человек - капитан, он просто обязан знать, что делать!

Совместно с Лиром
По команде Тоя еще сильнее зажмурился и крепче вцепился в штурвал, но задержать дыхание не сообразил. В следующий момент шхуну накрыло волной. Морская вода - смерть для фруктовиков. На несколько мгновений Инамори почувствовал, что последние силы покинули его. Пальцы разжались сами собой, но, как только волна схлынула, снова судорожно вцепились в штурвал. Тоя зашелся в приступе кашля, выплевывая воду, нахлебаться которой успел изрядно. Кровь стучала в висках, а сердце бешено колотилось. В то, что он еще жив, верилось с трудом.
Инамори открыл глаза и, убедившись, что самое страшное действительно осталось позади, отшатнулся от штурвала, насколько позволяла веревка, продолжая ловить ртом воздух. На вопрос товарища по несчастью он только кивнул, жив, мол, жив. Но едва...
Восстановив более-менее дыхание, Тоя попытался развязать спасительную веревку, но не тут-то было - пальцы одеревенели и наотрез отказывались сгибаться.
Инамори все еще трясло, не то от волнения, не то от холода. Да, после того, как шторм стих,
вдруг стало ужасно холодно! Или это ему только кажется? Нет, не кажется: Тоя отчетливо видел, как на мокрую палубу медленно опускаются лошадиных размеров белоснежные снежинки. Он поднял взгляд на затянутое серыми облаками небо. Погода опаснейшего из океанов продолжала издеваться над неудачниками из Ист Блу. И когда уже, наконец, они смогут без всяких оговорок сказать, что спаслись?..
Шхуна неслась вперед, словно одержимая. Удерживая штурвал одной рукой, чтобы эту посудину не накренило никуда в бок, пират разминал пальцы на другой, а потом проделал тоже, но наоборот. Но пальцы немели, коченели и отказывались сгибаться и разгибаться. На ладонях болели пара кровяных мозолей. А нестерпимый холод острыми иглами проникал сквозь промокшую насквозь одежду.
- Не было… - всё ещё тяжело дыша, Лир чувствовал, как сердце бьется, как сумасшедшее, - печали…
Запрокинув голову, он посмотрел на небо, с которого крупными хлопьями падал снег.
Кое-как отвязавшись, Тоя отжал насквозь мокрые волосы и кимоно. Горло и легкие все ещё драло от кашля и соленой морской воды, от ледяного воздуха перехватывало дыхание. И даже мысль о том, что два неудачника из Ист Блу, все-таки, остались живы, почему-то совсем не грела. Ни в переносном, ни, тем более, в прямом смысле.
- Д-д-да уж-ж, - отбивая зубами военный марш морского дозора, согласился Инамори. Насчет того, что печали не было, он мог бы, конечно, и поспорить, но сейчас пребывал не в том состоянии и настроении. Он никогда не отличался морозоустойчивостью, даже на летних островах ходил в застегнутой на все пуговицы рубашке и чувствовал себя вполне комфортно. А сейчас Тоя, ко всему прочему, был мокрый с ног до головы. Ледяная вода противно хлюпала в обуви, а легкая ткань кимоно на холоде начала леденеть. Товарищу по несчастью сейчас наверняка было не лучше. Как минимум, воспаление легких неудачникам из Ист Блу было гарантировано. Выбрались, называется.
Мягко говоря – бросало в дрожь, на самом же деле уже колотило во всю от холода. И ладно бы одежда была сухой – полбеды, а в мокрой ткань быстро заледенела, волосы тоже покрылись сперва инеем, а потом и туда закралась ледяная крошка. Пальцы, кажется, вовсе решили атрофировать себе чувствительность.
Выпустив все же штурвал, море все равно вокруг быстро успокаивалось и перевернуться им уже не грозило, Морт потер быстро ладони, но это не обещало помочь.
- Д-двигаться, б-блин… - и хоть хотелось сесть и в конец примерзнуть, потому что и ноги отказывались так просто сгибаться, Лир переселил это желание. Сейчас он надеялся лишь на одно, что то, что он не сделал, как только они отчалили из-за самочувствия и темноты, может принести свои плоды сейчас и им повезет. Шхуна была переделана полностью под рыболовное дело – ничего лишнего, даже нелишнее снесли. Открыв с трудом и лишь при помощи стилета, спустился вниз. Помещение полностью пропахло рыбой. Вглядываясь в полумрак, пират попытался разобраться с оставленными рыбаками пожитками. Какие-то бочки, отодрав крышку одну из которых, Лир тут же прихлопнул её обратно, потому что непередаваемый запах тухлой кислой капусты вернул его на какое-то время к реальности и даже оживил. Но за счастье такой провиант считать не приходилось. Порыскав ещё в потемках, Эль все же обнаружил какие-то бутылки и, прихватив их, выполз мокрый обратно под снег. Горло нещадно саднило и рыжий лишь искренне хотел верить, что он нашел то, о чем думает. Откупорив одну их бутылок, принюхался.
- От-тлично, уж-же лу-лучше. – И протянул находку Тое, - Пей.
Подобно простейшему одноклеточному, Тоя начал впадать в анабиоз. Сознание заволокло неясной пеленой, глаза стали слипаться. Инамори уже ничего не хотел, только лечь на палубу и уснуть. И, чтобы никто его не трогал.
Пейзаж резко изменился: небо прояснилось, выглянуло солнце, море стало спокойным и гораздо менее враждебным. Снег прекратился. Ничего странного, погоде на Гранд Лайн свойственно кардинально меняться по сто раз на дню. Стоп! Это же и не Гранд Лайн вовсе. К своему великому удивлению Тоя обнаружил, что находится вовсе на посреди океана на тухлой шхуне, а в порту Логтауна, на корабле черных копателей. Шторм, снег, рыжеволосый проходимец - все это растаяло, как страшный сон. А Инамори уже собрался прощаться с жизнью. Вот ведь идиот, а!
Но знакомый до зубной боли голос и резкий неприятный запах дешевого алкоголя вернули его обратно в наш дерьмовый мир. Тоя вздрогнул, захлопал глазами, как разбуженная средь бела дня сова, приходя в себя, и непонимающе уставился на товарища по несчастью.
- Где... это я? - слабо соображая, что было реальностью, а что - неприятной шуткой сознания, промямлил Инамори, забирая из рук Лира бутылку.
С такого вопроса Лир осмотрелся, потом подумал, не приложить ли ладонь ко лбу горе-товарища, но решил, что такого доброго жеста не оценят, да и не поможет.
- Гранд Лайн, - чем короче и проще отвечать – тем лучше. Вероятно, это шок после пережитого. Или ещё что. В этом Эль не особо разбирался, но то, что дешевое пойло вернет Инамори к жизни – был уверен
Выглянувшее солнышко внушало позитивные надежды. Сейчас вот только пригреет немножко, а пока согреваться вот так.
  - Ты пей, пей, полегчает. – Сам же пират занялся второй бутылкой и, откупорив её, для примера, сделал пару глотков из горла. Сперва не было ничего. Вернее, мир оглох, ослеп и замер, а потом горло, после волы холода, полыхнуло огнем. Уткнувшись носом в рукав, пират чуть наклонился вперед, после чего сделал пару глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. – Бодрит!
Холод действительно сейчас отпустил его.
Спросить, что являло собой содержимое бутылки, Инамори не сообразил. Остекленевшим взглядом проследив за действиями товарища по несчастью, он тоже приложил бутылку к губам, сделал глоток. Сначала он не почувствовал ничего, кроме мерзкого вкуса, но уже через мгновение внутри все словно скрутило, обдало огнем. Тоя закашлялся и, выронив бутылку, обеими руками схватился за горло. Какой отравой одноглазый его напоил?!

Совместно с Лиром

Тоя задумался и опустил взгляд, смотря сквозь узкое горлышко на оставшуюся в бутылке жидкость. Разбавить эту дрянь апельсиновым соком, было бы куда ни шло… ах, да. Статуи кошек. Статуи кошек.
- Хммм… встречал, - ответил Инамори после недолгих раздумий. –   Жители острова Мирим поклонялись кошкам, и, более того, сами ими были. Огромные прямоходящие кошки, ростом, в среднем, около двух с половиной метров, по некоторым данным свободно владеющие человеческой речью. Скорее всего, вы наткнулись на их святилище и нашли статуи местных божеств… А-а! – хлопнув себя по лбу, воскликнул он. Точно же, у него была с собой книга, как раз об этом острове. Потрясающее совпадение. Если Лира так интересует кошачий культ острова Мирим, сейчас он получит полноценную лекцию.
Инамори поставил бутылку, поднялся, взял чудом не смытую с палубы сумку и с ней вернулся обратно.
- Сейчас, подожди немного, - попросил он и, расстегнув сумку, извлек оттуда книгу. Мокрую, раскисшую, раздувшуюся от воды! – Вот черт! – выругался Тоя, машинально отбросив сумку в сторону. – Мои книги!
Одна только мысль о том, что они как толпа туристов глазели на то, во что другие и верят охотно и поклоняются, вызвала… странное состояние оцепенения. И дрожь при воспоминании об огромных кошачьих следах. А они то думали, что хищник какой… Ду-ра-ки.
- Век живи, век учись, - задумчиво отозвался пират и проследил за тем, как Инамори добрался до своей сумки и вернулся обратно. На свет показалась… книга. А потом исходя из возгласа – это точно была она. Присвистнув при виде того, как бедную перекосило, Эль протянул за ней руку, - ну.. на солнышке, конечно, просохнет, но прежнего вида ей себе не вернуть.. И сколько их пострадало?
- Три… - сокрушенно вздохнул Тоя. Достав еще две стопки мокрой бумаги, которые ещё совсем недавно имели право называться книгами, он аккуратно разложил их на палубе. Проще, конечно, было бы сразу выбросить, но рука не поднималась, к тому же, одну из них он так и не дочитал.
- Ладно, не отчаивайся, как новые не будут, но читать их все равно потом можно будет. – Пират прислонился обратно к мачте чувствуя, как пригревает солнышко. – А где же остальные твои товарищи? Хотя, если не захочешь отвечать – не отвечай.
Мало ли что там могло быть, а неприятное вспоминать не самое лучшее.
- Товарищи… - повторил Инамори, обернувшись на приятеля по несчастью. Конечно, он мог и не ответить, но, почему-то ему не хотелось обманывать того, с кем он сейчас находился, во всех смыслах этого выражения, в одной лодке. Да и смысл что-то скрывать? Лир наверняка уже догадался, что работал Тоя без лицензии, а о своем побеге Тоя ни разу не жалел. – Не товарищи они мне. Лишили меня моей доли сокровищ, разве товарищи так поступают?
Он серьезно посмотрел на одноглазого.
- Э, просто взяли и лишили? – Пират мигом выполз из дремоты, внимательно посмотрев на лохматого. Копатели, конечно, не пираты, у которых деление награбленного шло исключительно по правилам. – Разве могут просто так взять и лишить? Или обман?

- Просто взяли и лишили, - Тоя кивнул, поднимаясь на ноги. Пейзаж перед глазами поплыл, и Инамори пошатнулся следом за ним. Не стоило, все-таки, так много пить с непривычки, да ещё и на голодный желудок. Даже под угрозой заражения. – Ну, то есть, не просто… - уточнил он, чтобы товарищ по несчастью не счел это попыткой поприбедняться. Что-что, а прибедняться Тоя не любил. – Самое ценное мы в бутылочку разыгрывали, и мне… мне везло.
Да, везло. Не всегда, конечно, не с самого начала, но везло же. И все благодаря фрукту, о наличии которого все до единого копатели были прекрасно осведомлены.
- Сядь лучше, а то навернешься ещё, - буркнул угрюмо пират, а сам озадачился вопросом такой несправедливости. А ещё и такого везения. Последнее он испытал на себе в игре в карты. Если везет дуракам и пьяницам, то Инамори ни на первых, ни на вторых не походил. С трех глотков уже на ногах еле стоит, спасибо что хоть лыко вяжет. – За простую удачe доли не лишают. Да и если по этому же везению ты двадцать семь раз подряд в карты выигрываешь, то что-то дело там не в числе одиннадцать…
«Может жулик какой?» - только и на жулика этот тип не походил, как и на афериста.
Инамори вздохнул. Да уж, за что боролись, на то и напоролись. Надо было либо врать от и до, либо сразу выложить всю правду. Когда замалчиваешь что-то одно, а остальное выкладываешь, как есть, обязательно проболтаешься.
- Да какое там число одиннадцать… - пробормотал он, усаживаясь на палубу. – Соврал я тебе. Мое везение – это сила Дьявольского Фрукта, мы его во время раскопок нашли. Сперва продать хотел, но «товарищи» настояли, чтобы на себе испытал, поглумиться хотели…
Тоя замолчал и закрыл лицо руками. Противно было оттого, что он обманул человека, который его не бросил. Наверное, Лир после этого выбросит его за борт. Что ж, имеет право. Лжецу Инамори там самое место.
Морт замер, на какое-то время забыл даже, как дышать, всматриваясь в своего сотоварища по столь занятному круизу. Верилось… С долей труда. За путешествие по Гранд Лайну чего уже, правда, не видел. Да и кого только не видел. Но как-то.. с трудом пережевывалась такая новая правда. Только вот играть ли в Неверующего Фому, когда и сам не прост? Да и… Один только обреченный вид Тои говорил лучше любых слов обо всем. Глубоко вдохнув и выдохнув, пират вышел из своего сидячего положения, поднимаясь на ноги, почувствовал, как мир малость накренился: нельзя, нельзя пить на голодный желудок, зато боль в ребрах утихла, и сделал пару шагов к удрученному фруктовику, после чего, приободрительно положив ему руку на плечо, сел рядом:
- Ну, это мно-о-гое объясняет. И положительное в этом точно есть… - Пират замолк и поднял взгляд в небесную синеву, - мы здесь нигде не потонем.
Только вот «не потонем» не значило, конечно, что все будет так уж просто и легко. Но такая надежда все равно внушала надежду на светлое будущее.
Тоя опустил руки и в недоумении воззрился на подсевшего товарища по несчастью. Да что это за человек-то такой? Копатели, поняв, что причина везения Инамори – фрукт, лишили его доли, здороваться с ним перестали, не звали больше играть в карты в трюме. А тут… Тоя не знал, как и реагировать.
- Ты чего? – спросил он, не понимая, как можно после всего так спокойно отнестись к его обману. Разумнее было бы в этой ситуации промолчать и сделать вид, что все в порядке и идет по плану, но здравый смысл окончательно отключился. – Да… да я же тебя в карты обставил с помощью фрукта! – прозвучало это, скорее, как оправдание, нежели что-то ещё. – Да ты хоть понимаешь?..
Что Лир должен понимать, Тоя и сам не знал, но был уверен: товарищ по несчастью определенно чего-то не понимает!

Совместно с Лиром

Тоя хотел напомнить, что жалования ему товарищ по несчастью никогда и не платил, поэтому наказание выглядело сомнительным, но его вдруг замутило от качки и выпитого. Поэтому в ответ он лишь кивнул:
- Понятно.
Продолжать разговор на эту тему дальше смысла и впрямь не было. Тяжело вздохнув, Инамори поднял взгляд к небу, покрытому мутными, рваными, похожими на мыльную пену облаками. Мир снова поплыл перед глазами. Тоя сдавленно фыркнул и опустил голову, стараясь сфокусировать взгляд на чуть менее чем на четверть торчащем из палубы ржавом гвозде.
- А пиратом – каково быть? – спросил он Лира.
Если пиратская жизнь похожа на их с товарищем по несчастью «увлекательное» путешествие, то у пиратов с археологами много общего. «День первый. Пьем. Двигаем отвал» - вспомнилась Тое заметка из походного дневника кого-то из соратничков.
- Пиратом? – переспросил зачем-то, да задумался на некоторое время. – А черт его поймет, на самом-то деле. Обыкновенно, что ли, - Эль пожал плечами, - Море и корабль - дом родной, грабежи – способ прожить, а в ветре – надежды выжить. Когда везет, а когда – нет. И если без прикрас – работенка не из легких, как и любая другая.
- Тогда выходит, - констатировал в ответ Тоя, продолжая гипнотизировать гвоздь, вернее – уже два совершенно одинаковых расплывчатых гвоздя, - что пираты и черные археологи похожи. Вы живете на кораблях, мы живем на кораблях. Вы грабите суда, мы грабим руины… у нас много общего.
- Ага… - Лир с улыбкой кивнул. – Ты что делать то собрался, какие планы на жизнь, раз с один корабль копателей попросили покинуть? Других искать? – Что-то уж Морт сомневался, что человек согласен так просто пойти в пираты, да ещё и на полном серьезе уж после выпитого то.
Тоя вздохнул, все так же задумчиво глядя в одну точку.
- Да нет у меня никаких планов, - честно признался он, - а те, что были, разрушили Лобстер и этот… второй, - в любом случае, не для того он сбегал, чтобы снова вернуться потом к прежней жизни. – В одиночку продолжу археологией заниматься, наверное, - он пожал плечами. – Или дозору сдамся.
Остатки разума подсказывали, что последнего делать не нужно, но чувства и эмоции наперебой твердили, что такому проходимцу и жулику на свободе не место, и это решение будет единственно верным и правильным.
- Дозору? – Лир покосился на товарища, как на сумасшедшего, тихонечко фыркнул, - с ума сошел? В тюрьму захотелось? Думается мне, Импел Даун гораздо неприятнее будет, чем.. – Тут он запнулся, но через секундную заминку продолжил, - чем обычная тюрьма. А как же заявление про первого помощника? – Пират едва заметно усмехнулся, серьезно это было или нет, а все же лучше, чем в тюрьму.
Инамори напрягся, силясь вспомнить, при чем там вообще было заявление про первого помощника. А, ну точно. Лир же капитан этого судна, а он – первый помощник. И они на палубе, вроде этих двух гвоздей. Но так будет только до ближайшего острова…
- Так это же… не по-настоящему… - принялся оправдываться Тоя. – Ты капитан… натурально капитан ведь. А я только и могу, что копать… и не копать.
- И? – Прозвучало безапелляционно как-то, словно это «И» решало уже всю суть вопроса. – Копать… Раз археолог, то парень умный, следовательно, в картах если и не умеешь разбираться, то научишься. Навигаторы всегда и везде нужны. Ну и штурвал держать умеешь.- Последнее было, как маленький бонус, только держать его – дело малое, но кто знает, может и управлять кораблем научится? Чем черт не шутит… - А мне с моим натуральным капитанством выбор не велик, что делать дальше. Либо собирать команду, либо искать к кому примкнуть, только… Со вторым тяжело будет. Простому моряку без таких послужных заслуг легче найти команду чем тому, кто может расцениваться как потенциальный зачинщик бунта на корабле. Так что мало толку от этого «натурально»…
Тоя поднял голову и в недоумении вытаращился на Лира. Кажется, он на минуту даже забыл, как дышать. К горлу не вовремя подкатила тошнота. Ну почему, почему в такой момент?..
- Ты… зовешь меня в команду? – не поверив собственным ушам, слабым голосом переспросил он. – Хочешь, чтобы мы стали… - последнее слово так и застряло в горле на полпути, но Тоя пересилил тошноту и выдохнул, - накама?

Совместно с Лиром

Тоя совершил вялую попытку вывернуться из дружеских объятий Лира, но мысль о том, что накама не всадит под таким предлогом тебе нож в спину, не срежет твой кошелек, не стырит втихушку документы из сумки, успокоила его. Обняв товарища по несчастью в ответ, он зарыдал пуще прежнего, но в скором времени притих, лишь изредка всхлипывая и тихонько поскуливая.
Подняв голову, чтобы уточнить, что Лиру следовало бы делать почаще, Инамори впал в ступор. Держи он сейчас в руках что-нибудь бьющееся – выронил бы и расфигачил о палубу. Он, конечно, много выпил, но… Ладно, гвозди! Но чтобы двоились здоровые глаза?! Такое с Тоей было впервые.
- Э-э-это… как так?! – испуганно пискнул горе-археолог и шарахнулся от своего накама.
- А? – Морт честно сперва не въехал в суть вопроса и вообще умудрился уже пригреться рядом с притихшим горе-археологом, как тот шарахнулся с какого-то перепугу от него? Растерянно пару раз моргнув, чем выразил своё недоумение, медленно но верно до Эля дошла причина. – Ааа…
По прежнему улыбнувшись во все «тридцать два – это норма», он подбросил повязку в воздух и поймал обратно в ладонь.
- Не одноглазый я, - прозвучало как-то… стремно. Но хотя бы уверено и было подкреплено неоспоримым фактом, в котором можно было убедиться наглядно. – В смысле… - Озадачился пират, - ну да, так и есть, не одноглазый… – И для верности, как делают коты, моргнул лишь одним, теперь уже тоже зрячим, глазом.
Снова подсев ближе, Тоя шмыгнул носом, вытер слезы рукавом и прищурился, вглядываясь в лицо товарища. Действительно, не одноглазый. Ведь, если бы это был обман зрения, двоился бы не только здоровый, но и закрытый повязкой глаз. В сумме их было бы четыре. А у кого четыре глаза – тот похож на водолаза, а Лир на водолаза похож не был.
- А-а-а… - понимающе протянул Инамори, кивая. – Это хорошо… - сам не зная, зачем, констатировал он.
Пират охотно кивнул:
- А  то ж, конечно хорошо. Повязку снял – и словно прозрел. – Правда, как ни крути, ибо обзор при лишении одного глаза его природной функции уменьшался знатно. Но как-то стало уже привычно с одним настолько, что когда их становилось периодически снова два, Лиру казалось, что и мир становится шире.
Лир сейчас не сказал для Тои ничего нового. Оно и понятно, что снял – и прозрел. Вопрос был в другом: на кой её тогда вообще носить? В памяти всплыла книга о каком-то культе, приверженцы которого верили, что, если смотреть на мир не обоими глазами сразу, а по очереди, то проживешь в два раза дольше, поэтому один закрывали повязкой. Может, Лир один из них? Тоя не хотел огорчать товарища новостью о том, что ученые ещё лет десять тому назад научно доказали, что это – бред морской пони, и закрывай глаз – не закрывай, дольше, чем отмеряно, не проживешь. Ведь, когда то, во что ты веришь, топчут грязными сапогами скептики, циники и просто отморозки, всегда так горько.
- А зрение посадить не боишься? – спросил Инамори, переводя взгляд с повязки на товарища и обратно.
-Ну… - Эль лишь пожал плечами. – До того, как ты спросил – не боялся, - пират снова улыбнулся, прежде чем, на порядок погрустнев, опустил взгляд на повязку в ладони. – Это как… - Он замялся, не зная, как обойти ненужные подробности, но и оставить этот вопрос решенным, - как подарок. Единственное, что оставил мне после себя на память один близкий… - Слово «брат», подразумевая кого-то более чем конкретного», оказалось произнести невозможно, и от этого с губ слетело более холодное и отрешенное, - друг.
Внутри что-то словно оборвалось. Наверное, тот человек был действительно Лиру очень близок, иначе с чего он сажает зрение, нося эту повязку? У Тои никогда не было людей настолько близких. Разве что, родители, и тех он помнил уже очень смутно. Должно быть, товарищу так тяжело сейчас об этом вспоминать… А Инамори, дурак, прямо на рану ему соль сыплет! Он снова громко, надрывно всхлипнул и, обхватив Лира руками за шею, опять разревелся.
- Пра-а-а-асти меня-а-а, дурака грешнава-а-а-а! – Тоя взвыл не хуже сирены, которую врубал на всю катушку во время тревоги Морской Дозор. – Я… я не… я не зна-а-а-ал!
«Друг». Да уж, вот как нынче называют тех, кого хотят скрыть от чужих и захоронить поглубже среди страниц памяти для себя. Хорош брат, ничего не скажешь; не упоминает – боится столкнуться лицом к лицу с прошлым, которое и так всегда рядом, хотя бы вот в зеркало загляни – и уже увидишь не только себя.
Когда Тоя снова, явно угадывая суть и то, что там где-то между строк, продолжил рыдания на капитанском плече, Морт сперва стойко шмыгнул носом, собираясь с духом. А ведь когда-то, лет двадцать назад и немногими меньше, ему с таким же криком «Пра-а-а-сти-и-и» кидался на шею рыжий мальчишка. И ревели потом… на пару. Потому что не реветь было невозможно. Сейчас, по ходу, тоже.
- Э-эй… - Лир потеребил товарища за плечо, - ну хватит, а-а-а? – Пират ещё раз шмыгнул носом, чувствуя, как мир вокруг уже поплыл, оставалось только обратно своим словам сильнее обнять только что найденного друга, - ну я же не могу та-а-а-а-ак…
Тоя и рад был бы прекратить, но не мог. Он не плакал уже лет десять, как минимум, и тут, как говорится, прорвало. Да так прорвало! Он не мог понять чувств Лира, но мог представить, как ему было горько. Если от того, что ты один на белом свете, порой плохо, хоть топись, то потерять единственного друга, должно быть, просто трагедия. Отчего-то Тоя был уверен, что тот человек именно погиб, очень уж красноречивой была фраза «оставил после себя». Да и стал бы Лир носить повязку, если бы они просто рассорились и разбежались?
Инамори ещё крепче обнял товарища, вернее, судорожно вцепился в него, продолжая рыдать в голос. Подумать только! Впервые за долгие годы он встретил человека, готово разделить с ним свое и его горе. Но такой момент был испорчен новым приступом тошноты. Тоя глухо фыркнул, ослабил хватку, и одной рукой зажал рот.
- Как-то… плохо мне… - тихо и жалобно выдавил он.
Вот и не верь после всего подобного в Судьбу. Она определенно, совершенно точно, есть.
Через какое-то время снова совладав с собой и успокоившись, Лир посмотрел на вновь побледневшего Тою. Да уж, алкоголь на голодный желудок и качка – не лучшие друзья.
- Ложись лучше. Сон – лучшее лекарство. – И после непродолжительной возни пристроил не сопротивлявшегося археолога на солнечном местечке, подстелив под него его высохшее кимоно и укрыв камзолом, чтобы наверняка. Сам же, натянув просохшую рубашку, добрался до штурвала и, усевшись рядом, стал гипнотизировать тонкую линию горизонта, на которой встречались небо и море, пока и его не сморило в сон.